Сайт Д.И. Ермоловича

© Д.И. Ермолович

Так что же упустила переводчица в «Трудностях перевода»?

Однако режиссёр (она же автор сценария и продюсер картины) явно вложила в название и свой смысл. Центральный персонаж фильма — стареющий американский актёр Боб, который приехал в Японию на съемки ролика с рекламой виски «Сантори». Пик актёрской славы Боба позади, и он вынужден принимать коммерческие заказы. Ему ненавистны эти съемки, но, как настоящий профессионал, Боб работает добросовестно и даже в рекламе создаёт талантливый образ. (Роль Боба блестяще играет Билл Марри *). Боб чувствует себя неуютно в непонятной и чуждой ему экзотической стране. Иногда он звонит домой в Штаты жене и детям, но и с ними у него давно утрачен духовный контакт.

В отеле Боб знакомится с Шарлоттой, молодой американкой (актриса Скарлетт Йоханссон), которая тоже испытывает одиночество и утрату контакта с близким человеком. Ее муж, ради которого она пожертвовала возможной профессиональной карьерой, с головой ушел в работу и в обществе Шарлотты почти не нуждается. В каком-то смысле и Боб, и Шарлотта потеряли себя в этой жизни, и такое значение слова lost тоже прочитывается в подтексте названия.

По общему мнению критиков (к которому я присоединяюсь), получился тонкий, лиричный, немного грустный, но не лишённый юмора фильм. В отечественном прокате он шёл под названием «Трудности перевода». Не буду обсуждать здесь возможные недостатки русского варианта названия, хотя ясно, что двойной смысловой план оригинала в нём не сохранился. Остановлюсь на другом — на коротком, но ярком и запоминающемся эпизоде разговора через переводчицу, который и дал повод к названию фильма.

Боб на съёмочной площадке. Во фраке и с бабочкой, он сидит в кресле у барной стойки перед бокалом с виски. Гримёрша пудрит ему лицо, в то время как режиссёр (его роль исполняет Ютака Тадокоро) вполголоса обменивается репликами со своими помощниками.

Режиссёр разъясняет мизансцену

“He want you to turn, look in camera. Okay?”

Боб в недоумении: “That’s all he said?”

Переводчица (вежливо, но уверенно): “Yes. Turn to camera.”

Наступает пауза. Боб немного растерян, но надеется получить еще хоть какую-то полезную информацию. Он спрашивает: “Does he want me to turn from the right or turn from the left?”

Переводчица обращается к режиссёру. В её передаче вопрос Боба занимает раз в пять больше времени. Режиссёр отвечает тоже очень длинным периодом, причем раздражённо, на повышенных тонах. В его речи различимы английские слова tension, passionate, passion.

Следует перевод: “Right side. And, uh, with intensity. Okay?”

Боб опять удивлён краткостью перевода: “Is that everything? It seemed like he said quite a bit more than that.”

Переводчица – Бобу: «Больше интенсивности, окей?»

Но тут снова вмешивается режиссёр, возбуждённо добавляющий новые пространные указания. Опять в его речи можно расслышать английское слово tension. Переводчица кивает в знак понимания. Наконец она обращается к Бобу: “Like an old friend, and – and into the camera.”

Опять пауза. Боб уже смирился со своей участью и обречённо произносит: “Okay.”

Режиссёр говорит ещё что-то и завершает реплику вопросом: “Okay?”

Боб кивает: “Okay.”

Режиссёр дает громкую команду начать съёмку.

Боб входит в образ и преображается в кадре. Медленно повернувшись к камере, он произносит рекламный слоган: “For relaxing times, make it Suntory time.”

Увы, режиссёр недоволен. Он кричит, требуя остановить съемку, и разражается тирадой предложений на десять. Переводчица излагает его речь следующим образом: “Could you do it slower, and—”

Режиссёр перебивает её новой репликой по-японски. Переводчица продолжает:

“More intensity?”

Словно заклинание, режиссёр произносит, обращаясь к Бобу: “Suntory time!”

Понимая, что кроме слова intensity, ему уже ничего не удастся выудить из переводчицы, Боб согласно кивает. Задавать новые вопросы себе дороже.

Режиссёр раздражён непонятливостью Боба

В одном из интервью по поводу фильма С. Коппола рассказала, что сцена разговора через переводчицу была навеяна её собственным опытом. Когда София приезжала в Японию на представление своего первого фильма «Девственницы-самоубийцы», выступления тоже переводились последовательно. По словам С. Копполы, её реплики показались ей в переводе гораздо длиннее. Она предположила, что переводчица, увлекаясь, многое добавляла к сказанному от себя.

Работая над постановкой «Трудностей перевода», София сочинила реплики всех персонажей, а затем необходимая часть сценки была переведена на японский язык. На съёмках фильма актеру Биллу Марри не сообщалось, что же конкретно говорят «режиссёр» и «переводчица». Это было сделано специально, чтобы помочь ему лучше прочувствовать роль Боба. В том же положении оказались и зрители, поскольку то, что говорится на японском языке, не сопровождается в фильме английскими субтитрами.

Но полагаю, что многим переводчикам, не знающим японского языка, конечно же, интересно узнать, что именно пропало (или было добавлено) в переводе. Поэтому привожу подробную запись изложенного эпизода с переводом всех реплик на русский язык. [1]

РЕЖИССЁР (переводчице по-японски, вполголоса). Перевод очень важен, понимаете? Перевод.

ПЕРЕВОДЧИЦА (по-японски). Да, разумеется. Понимаю.

РЕЖИССЁР (Бобу). Мистер Боб-сан! (Далее по-японски). Вы вальяжно сидите у себя в кабинете. А на столе перед вами стоит бутылка виски «Сантори». Вам всё понятно, да? С чувством, идущим от души, вы медленно поднимаете глаза, смотрите в камеру и мягко, словно встречая старых друзей, произносите слоган. Как будто вы Богарт в «Касабланке» [2], который говорит: «Ваше здоровье, ребята! Пора пить “Сантори”!».

ПЕРЕВОДЧИЦА (Бобу, на не очень грамотном английском). Э-э… Он хочет, чтобы вы повернуться, смотреть в камеру. Окей?

БОБ: Это всё, что он сказал?

Боб – переводчице: «И это всё? Он ведь сказал гораздо больше?»

ПЕРЕВОДЧИЦА: Да. Повернуться к камере.

БОБ: Как он хочет, чтобы я поворачивался, – справа или слева?

ПЕРЕВОДЧИЦА (режиссёру, по-японски, прибегая к чрезвычайно вежливому стилю речи): Актер настроился и приготовился. И он хотел бы узнать следующее: в тот момент, когда начнет работать камера, вы предпочли бы, чтобы он поворачивался налево, или лучше, чтобы он поворачивался направо? Вот, собственно, что ему хотелось бы выяснить, если можно.

РЕЖИССЁР (резко, по-японски, но вставляя в свою речь некоторые английские слова). И так и так годится. Какая, собственно, разница? Боб-сан, у нас ведь не слишком много времени, а? Вам надо поторопиться. Больше напора. Смотрите в камеру. И говорите медленно, с напором. Нам нужен напор. Понимаете?

ПЕРЕВОДЧИЦА (Бобу, по-английски). В правую сторону. И, э-э, с интенсивностью.

БОБ: Это всё? Кажется, он сказал гораздо больше.

РЕЖИССЁР (Бобу, по-японски). Смысл вашей реплики состоит в том, что это, знаете, не просто виски какое-нибудь. Понимаете? Это как встреча со старыми друзьями. Голос должен быть мягче, бархатней. Говорите нежно. Говорите с напором. Напор важен! Не забывайте об этом.

ПЕРЕВОДЧИЦА (Бобу, по-английски). Как старый друг и в камеру.

БОБ. О’кей.

РЕЖИССЁР (Бобу, по-японски). Вы понимаете? Вы обожаете виски. Время пить «Сантори». О’кей?

БОБ. О’кей.

РЕЖИССЁР (кричит по-японски). Камера, мотор!

БОБ (произносит рекламный слоган). Когда наступает время расслабиться, пусть это будет время «Сантори».

РЕЖИССЁР. Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп! (Снова по-японски Бобу). Не пытайтесь меня дурачить! Не притворяйтесь, что вы не понимаете. Вы хоть уяснили то, что пытаетесь сделать? «Сантори» – это нечто особое, лучшее. Важно само звучание этого слова. Это дорогостоящий напиток. Это напиток номер один. А теперь попробуем еще раз, но вы должны прочувствовать, что это эксклюзив. Хорошо? Это же, знаете, не какая-то там заурядная выпивка.

ПЕРЕВОДЧИЦА (Бобу, по-английски). Не могли бы вы медленнее и…

РЕЖИССЁР (по-японски). Больше воодушевления!

ПЕРЕВОДЧИЦА (Бобу, по-английски). Больше интенсивности.

РЕЖИССЁР (по-английски). Время «Сантори»! (Кричит по-японски). Мотор!

Боб уже не надеется услышать что-то вразумительное

РЕЖИССЁР. Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп! (По-японски). Боже, я вас умоляю…

Итак, теперь мы знаем, что же конкретно сказали «режиссёр» и «переводчица». Талантливо написанная и сыгранная сценка иллюстрирует ситуацию, когда перевод не в состоянии выполнить свою главную функцию – обеспечить коммуникацию между собеседниками. Художественный вымысел автора фильма оказался пусть гротескной, но довольно меткой зарисовкой действительности.

Взять хотя бы переложение реплики Боба с английского на японский, удлинённое переводчицей в несколько раз, в основном за счет повторов и парафразов. Это явление, которое я называю «размазнёй», мне доводилось подробно анализировать на реальных примерах. [3]

А вот переводя с японского на английский, переводчица в фильме нещадно сокращает объём сказанного. И такое тоже приходилось наблюдать в жизни, особенно у переводчиков со скудным запасом слов и речевых конструкций. Мудрёные формулировки режиссёра переводчица просто «рубит» под корень, не сохраняя даже те английские слова, которые он изредка вставляет в свою речь (здесь есть, конечно, элемент пародии: в действительности переводчик, скорее всего, повторил бы словечки, уже сказанные оратором на языке перевода).

Но перевод страдает и еще одним изъяном: даже короткую мысль переводчица не может выразить вразумительно. Чего стоит настойчиво повторяемое ею слово intensity “интенсивность”! Ведь само по себе, без уточнения, это слово бессмысленно – можно говорить лишь об интенсивности чего-либо: какого-то чувства, нюанса, жеста.

Кое-что переводчица лихо добавляет от себя. Например, она уверенно велит Бобу поворачиваться вправо, хотя режиссёр сказал, что ему безразлично направление поворота. (Пожалуй, в этом тоже можно усмотреть элемент пародии).

Хоть и не в оправдание незадачливой переводчице, нужно еще отметить путаность и противоречивость высказываний «режиссёра». Если бы она смогла перевести их точно, Боб тоже попал бы в сложное положение: как совместить «напор» с «мягкостью и нежностью», которых требует от него режиссёр? С. Коппола отметила в своем интервью, что нарочно вложила в уста «режиссёра» несуразные указания. В этом персонаже она хотела изобразить не слишком талантливого профессионала.

И последнее, что хотелось бы отметить в анализируемой сценке, – это психологический рисунок ролей. В какой-то степени его отражают и публикуемые здесь кадры из фильма. Исполнено переживаниями лицо Боба, пытающегося сначала что-то понять, а потом впадающего в покорное и тоскливое отчаяние от невозможности пробиться через языковой барьер. Нервничает и злится режиссёр, видимо, проклиная в мыслях этого туповатого американца за неспособность понять элементарные, как кажется режиссёру, вещи. И только переводчица сохраняет неизменное глуповато-доброжелательное выражение лица, по которому видно, что у неё нет никаких сомнений в своей компетентности.

Согласитесь: если это и пародия, то не такая уж далёкая от жизни.

К началу статьи